Осенью Лебедеву-Кумачу позвонил руководитель Союза писателей Александр Фадеев и сказал, что назначил его начальником последнего эшелона, который должен был увезти из Москвы оставшихся писателей и членов их семей.
Поэт категорически отказался, заявив, что никуда не поедет и отправит только семью, сказав: «Я мужчина и могу держать оружие!».
После последовал звонок из ЦК партии, сообщили приказ: депутат Верховного Совета Лебедев-Кумач обязан незамедлительно покинуть Москву.
Но Василий Иванович не мог смириться с происходящим и до последней минуты не верил, что его родной город будет отдан врагу.
Он ходил среди тюков и чемоданов совершенно измученный, потерянный и только повторял: «Выходит, я все врал. Я же написал: «Наша поступь тверда, и врагу никогда не гулять по республикам нашим!», а он не просто гуляет, не сегодня-завтра войдет в Москву. Как же я мог так врать?».
16 октября 1941 года на Казанском вокзале среди огромного скопления народа, около поезда, в который уже невозможно было втиснуться, с Лебедевым-Кумачом произошел нервный срыв. Он швырнул в портрет Сталина свой орден со словами: «Что же ты Москву сдаешь, сволочь усатая?!».
Тут же на вокзале его арестовали.
Поэта отправили в Казань, в психиатрическую лечебницу НКВД, а потом отправили во фронтовую бригаду актеров.
По существу, Лебедев-Кумач был надломлен этим случаем. Он отказался участвовать в конкурсе стихов к гимну СССР и писать поэму о Сталине.